В те редкие минуты, когда я захожу в этот дневник, я всегда умоляю себя не перечитывать старые записи, не погружаться во все то совершенно уже чуждое и даже смутно вспоминаемое, что было когда-то давно моей жизнью.
Мои семнадцать лет были откровенно несчастны и, в то же время, непередаваемо чудесны. И я рада, что все это - пройденная глава моей жизни.
Несколько дней назад у моего дедушки диагностировали рак, и я и подумать не могла, что это вызовет у меня какие-то чувства. А я думаю об этом. Думаю о нем, думаю и вспоминаю то немногое теплое, что было между нами, и рада, на самом деле, что это теплое было и есть. Его диагноз не безнадежен, но операция предстоит очень серьезная и, вероятно, тяжелая. Я надеюсь, что у него все будет хорошо, а мы все, пройдя вместе с ним этот путь, станем только роднее и ближе.
Я прервала любое общение с отцом и, надеюсь, он больше никогда не появится в моей жизни. Потому что все, что он оставил своим появлением на четыре года после восемнадцати лет отсутствия - это еще одну глубокую рану. А раны на душе взрослого куда глубже, чем раны на душе ребенка, который не помнит, как это - иметь папу.
К двадцати трем годам я научилась вычеркивать раз и навсегда то, что только причиняет боль. Я семнадцатилетняя вряд ли стала бы. За эти шесть лет я стала резче - это стоит признать, хотя еще несколько месяцев назад я бы горячо это отрицала.
Вселенная щедро дарит мне людей, шансы и возможности - мне удается почти все их не упускать только лишь потому, что страшно. Наверное потому, что страшно быть почти перестало.
Если говорить о моем мировосприятии сейчас - то самой верной фразой будет "Все проходит, и это пройдет".
Вопрос только в том, что от этой мантры, как правило, становится легче, но, кажется, не сейчас и не мне.